Сказка
... почувствовав первые признаки недомогания, он, как всегда, не сразу понял, что это. просто однажды утром ему вдруг стало необычайно лень вставать, хотелось полежать подольше... все эти дни он шел легко, размашисто, все вниз, налегке, по хорошей дороге. шел понемногу, щадя себя, с утра до обеда, любуясь пейзажами, с обеда до ночи сооружал каждый раз капитальный шалаш с постелью и костровищем. жарил на костре мелкую рыбу и птиц. усталости не было. на второй день уже стали попадаться ночевки пастухов, надо было остерегаться заразы, но разве в лесу убережешься? и вот к обеду того дня он заметил, что с пройденными километрами ноги не разогреваются и не начинают нести сами вперед, а все больше наливаются тяжестью и неприятно подрагивают во время остановки, и вскоре не осталось ни малейшей надежды увильнуть от правды: болезнь.
как раз в этот день, по рассказам, он должен был достичь большого города, в котором горные чабаны продавали молоко и мясо. там наверняка ему помогут! с неимоверной тяжестью он поднялся от тропы по склону через лес до начала камней, где обычно встречаются горные куропатки. и правда, через час он обнаружил небольшую стайку и сумел подстрелить двух. такой бесхитростный презент, преподносимый чужаком, совместно с приветствием мира, действовал безотказным пропуском в горные селения уллуканов. оставив в приметном месте пистолет и все пожитки, он пошел вниз... что это был за путь! когда он достиг дороги, то час лежал, не имея сил встать. с проехавшей подводы бородатый мужик не-горской внешности огрызнулся на незнакомом языке и уехал. защемило сердце недобрым предчувствием. он встал, кое-как сориентировался и побрел... вот и город. красная кирпичная стена, над ней частокол красных высоких острых башен. "тонкие, рухнут ведь!" --- пронеслось в голове. ворота отрыты, стоят два охранника, не смотрят. подошел к женщине с сумкой, спросил по уллукански, где можно найти врача и ночлег. поняла, но не ответила, косо глянув, пошла дальше. и вдруг с разных сторон подошло много людей, подошли и стражники от ворот, все что-то загалдели, он услышал уллуканские слова "глупец", "негодяй", тон был насмешливый и дерзкий. он еще раз попросил помощи, но ответом был взрыв смеха. один стражник наподдал ногой куропаток, так что те вырвались из руки и отлетели далеко в сторону, где на них тут же набросились собаки. кто-то толкнул его сзади и он упал. вставая и падая, он поспешил к выходу, а множество народу взошло на стену, и оттуда неслись обидные выкрики, и особенно усердствовали дети, кривлялись, блеяли, завывали противными голосами...
он отошел за поворот дороги, и тут обратил внимание, что на подошвы налипла красная пыль, которой была покрыта вся земля в городе. ему стало врдуг неприятно, как будто он вымазался в чем-то постыдном и враждебном, и он стал отскребать, оттирать эту пыль, стараясь выгрести ее изо всех складок и неровностей подошв... как вдруг ему показалось, что дрожь в ногах стала резко усиливаться. "неужели конец? что-то бытро даже для холеры, и боль в животе не та, но..." --- он не успел додумать, как упал с ног, но на этот раз он отчетливо ощутил, что толчок, сбивший его, пришел откуда-то извне, вот же, он сидит на земле в полном сознании, и даже может встать, это не он... он встал и тут же упал снова! ... и тут он услашал гром. далекий, нарастающий тяжелый рокот катящихся лавин, обрушивающихся скал, треск сотен деревьев, и какой-то незнакомый призвук, как-будто много-много людей кричали "о-о-о!"... земля перестала дрожать, гром камнепадов истоньшился и стих. обернувшись, он увидел красное облако, медленно поднимающееся над лесом. забыв о болезни, он, как мог быстро, пошел назад, к городу... города не было! не было не то, что башен и зданий, но даже обломка стены --- только кучи битого кирпича, покрытые слоем красной пыли. до заката он ходил по этим кучам, но не было ни голоса, ни стона раненного, ни лая собаки. город был мертв. в считанные мгновения он был стерт с лица земли со всем живым, что было в нем. со сгущением сумерек он начал ощущать страх, который погнал его прочь от этой гигантской могилы, и вот, вдруг, у ручейка --- кем-то брошенная груда старой зимней одежды. он завернулся с головой в толстый слой грязных и истлевших, но совершенно сухих овчин, и провалился в тяжелый сон...
как раз в этот день, по рассказам, он должен был достичь большого города, в котором горные чабаны продавали молоко и мясо. там наверняка ему помогут! с неимоверной тяжестью он поднялся от тропы по склону через лес до начала камней, где обычно встречаются горные куропатки. и правда, через час он обнаружил небольшую стайку и сумел подстрелить двух. такой бесхитростный презент, преподносимый чужаком, совместно с приветствием мира, действовал безотказным пропуском в горные селения уллуканов. оставив в приметном месте пистолет и все пожитки, он пошел вниз... что это был за путь! когда он достиг дороги, то час лежал, не имея сил встать. с проехавшей подводы бородатый мужик не-горской внешности огрызнулся на незнакомом языке и уехал. защемило сердце недобрым предчувствием. он встал, кое-как сориентировался и побрел... вот и город. красная кирпичная стена, над ней частокол красных высоких острых башен. "тонкие, рухнут ведь!" --- пронеслось в голове. ворота отрыты, стоят два охранника, не смотрят. подошел к женщине с сумкой, спросил по уллукански, где можно найти врача и ночлег. поняла, но не ответила, косо глянув, пошла дальше. и вдруг с разных сторон подошло много людей, подошли и стражники от ворот, все что-то загалдели, он услышал уллуканские слова "глупец", "негодяй", тон был насмешливый и дерзкий. он еще раз попросил помощи, но ответом был взрыв смеха. один стражник наподдал ногой куропаток, так что те вырвались из руки и отлетели далеко в сторону, где на них тут же набросились собаки. кто-то толкнул его сзади и он упал. вставая и падая, он поспешил к выходу, а множество народу взошло на стену, и оттуда неслись обидные выкрики, и особенно усердствовали дети, кривлялись, блеяли, завывали противными голосами...
он отошел за поворот дороги, и тут обратил внимание, что на подошвы налипла красная пыль, которой была покрыта вся земля в городе. ему стало врдуг неприятно, как будто он вымазался в чем-то постыдном и враждебном, и он стал отскребать, оттирать эту пыль, стараясь выгрести ее изо всех складок и неровностей подошв... как вдруг ему показалось, что дрожь в ногах стала резко усиливаться. "неужели конец? что-то бытро даже для холеры, и боль в животе не та, но..." --- он не успел додумать, как упал с ног, но на этот раз он отчетливо ощутил, что толчок, сбивший его, пришел откуда-то извне, вот же, он сидит на земле в полном сознании, и даже может встать, это не он... он встал и тут же упал снова! ... и тут он услашал гром. далекий, нарастающий тяжелый рокот катящихся лавин, обрушивающихся скал, треск сотен деревьев, и какой-то незнакомый призвук, как-будто много-много людей кричали "о-о-о!"... земля перестала дрожать, гром камнепадов истоньшился и стих. обернувшись, он увидел красное облако, медленно поднимающееся над лесом. забыв о болезни, он, как мог быстро, пошел назад, к городу... города не было! не было не то, что башен и зданий, но даже обломка стены --- только кучи битого кирпича, покрытые слоем красной пыли. до заката он ходил по этим кучам, но не было ни голоса, ни стона раненного, ни лая собаки. город был мертв. в считанные мгновения он был стерт с лица земли со всем живым, что было в нем. со сгущением сумерек он начал ощущать страх, который погнал его прочь от этой гигантской могилы, и вот, вдруг, у ручейка --- кем-то брошенная груда старой зимней одежды. он завернулся с головой в толстый слой грязных и истлевших, но совершенно сухих овчин, и провалился в тяжелый сон...
